ЛЮБОВЬ И СЕМЬЯ:
САМОЕ ВАЖНОЕ И СЛОЖНОЕ
Любовь — самое, наверное, загадочное и самое двойственное из человеческих чувств. Почему вдруг начинаешь ощущать острую тягу к другому человеку? Почему именно этого человека ты хочешь видеть, должен видеть, не можешь не видеть? И почему для других он — не главный из всех магнитов, а так — что-то полузаметное?
Почему любовь пропитывает собой все другие чувства?
Почему она рождает в людях странные внутренние весы: на них одинаково весит один человек — и все остальные люди, одно существо — и все человечество?
Ответить на это можно, пожалуй, только приблизительно, сравнением. Когда человеку очень хочется есть, чувство голода оттесняет все другие его ощущения, заслоняет собой целый свет. Любовь тоже голод по человеку, может быть, самый острый голод души и тела; и чем он сильнее, тем больше места в душе занимает любимый человек.
«Любить — значит испытывать наслаждение, когда ты видишь, осязаешь, ощущаешь всеми органами чувств и на как можно более близком расстоянии существо, которое ты любишь и которое любит тебя». Так говорил о любви Стендаль.
«Любовь — самое утреннее из чувств» — так говорил о ней французский писатель Фонтенель. И это во многом верно: любовь — это как бы праздник всех чувств, сильнейшая тяга к слиянию, к тому, чтобы всем собой быть как можно ближе к любимому человеку.
Но любовь — это и будни чувств, и у нее есть не только утренняя свежесть, а и вечерняя усталость. И это чувство, которое от начала до конца состоит из полюсов и противоречий: как у огня есть способность греть и жечь, так и у любви есть и свой жар, и свои ожоги.
Любовь — как бы надстройка над всеми нашими глубинными нуждами и ощущениями, над самыми первородными запросами души и тела. Это самое сжатое, самое сгущенное слияние всех человеческих сил — телесных и духовных, подсознательных и осознанных, зрячих и слепых.
И это не просто особое чувство среди других чувств — это и особая настроенность всех других чувств человека, особое состояние всего нашего организма: как бы негаснущее вдохновение всех чувств, их долгий накал, как бы непрерывный экстаз души и тела.
|
Душа любви: к другому как к себе
Впрочем, любовь — не только влечение к другому человеку, и кроме чувств-наслаждений (чувств для себя) в ней есть и чувства-понимания (чувства для другого). Недаром говорят: любить - значит понимать, быть любимым — значит быть понятым.
Любовь как бы рождает в людях сверхинтуицию, способность чувствовать чувства другого человека, ощущать его ощущения. Как будто твои нервы срослись с его нервами, его боль переливается в твои болевые центры, его радости впадают в твои приемники радостей, и ты переживаешь их почти как свои. Как будто два эмоциональных поля сливаются в одно, и возникает то самое таинственное «слияние душ» которое и есть высший взлет любви, ее самое просвечивающее рентгеновское — проявление.
Вырастает как бы «альтруистический эгоизм» — совершенно особое чувство. Изъяны эгоизма и альтруизма (вознесение своего «я» над чужим и чужого «я» над своим) в этом сплаве как бы растворяют друг друга, а их достоинства (сила заботы о себе и сила заботы о другом) как бы помножаются друг на друга.
В потаенных глубинах души возникает почти болезненное дорожение другим человеком как собой: оно бывает, впрочем, и болезнью нервов, самой настоящей лихорадкой души — особенно в несчастной любви или в любви, которую отравляет ревность.
Именно здесь лежит главный водораздел между любовью и ее родственниками — влюбленностью, симпатией, влечением. Они могут быть более бурными, более горячими, чем любовь, но чаще всего это чувства для себя, я-центрические тяготения. Любовь двуцентрична — это чувство для себя и для другого сразу. Она враждебна и эгоизму и альтруизму, она подспудно тяготеет к равновесию «даю» и «получаю» — хотя бы примерному, колеблющемуся.
Вселяясь в человека, чувство это перестраивает по камертонам двуцентричности все его подсознание, все подспудные, самые глубокие двигатели души. У наших естественных эгоистических инстинктов (и у таких же естественных порывов альтруизма) появляются новые, и двух «я», это, видимо, не любовь, а влюбленность, влечение, или любовь, которая уже начала угасать. Потому что когда тяга к равновесию двух «я» начинает уменьшаться, это уменьшается сама сердцевина любви, а не просто ее накал, спадает не только ее «количество», а и «качество»... Потому что дорожение другим, как собой, переживание его чувств, как своих,— это сама психологическая материя любви, само эмоциональное вещество ее ощущений.
|
Просмотров: 3 |
Добавил: Akkello
| Рейтинг: 0.0/0 |
